Школьные годы бабушки Марии

Мария подрастала, и ей пришла пора идти в школу. А это было непросто. Добирались до школы через лес большой компанией, всю дорогу шумели и пели, чтоб отпугнуть медведей. (С медведем бабушка все-таки один раз столкнулась, но не по пути в школу, а когда собирала в лесу малину. Медведь тоже пришел тогда малиной полакомиться. То-то визгу было, когда дети бежали оттуда к поселку ). Ингода ребятишек подвозили до школы на лошадях, если была возможность.
С учителями в школе была проблема. Бабушку и ее одноклассников учила какая-то девица, только что окончившая 7 классов. Когда прадедушка Петр увидел, что правильное в тетрадях учитель исправляет на неправильное, он пришел в ужас и договорился, чтобы детей учила жившая на прииске дворянка.
Эта дворянка была из Петербурга. После революции она вышла замуж за собственного кучера, который давно был в нее влюблен, но мать, разумеется, никогда бы не благословила такой брак. А после революции она сама посоветовала дочери выходить за кучера и уехать подальше, "целее будешь". Так они оказались на Дальнем Востоке. Брак был не особенно счастливым, бывший кучер поносил на чем свет стоит свою бывшую госпожу, потому что она была очень неприспосблена к жизни и не умела ничего делать по дому. Только вышивала да могла приготовить один вид пирожных.
А учить детей - это для нее оказалось отдушиной в ее тяжелой и унылой жизни. (Не знаю правда, устроили ее в школу или просто к ней дети приходили по вечерам, как сейчас к репетитору бы ходили).

Не только хороших учителей не хватало в школе, но не было элементарно тетрадей, карандашей, чернил. Тогда ребята (наверняка по наущению учителей) написали письмо Н.К. Крупской. И от нее пришел ответ и большая посылка с тетрадями, карандашами, красками и всем, что нужно! Для детей это было просто чудо какое-то!
Школьные годы бабушки пришлись на 30-е, время раскулачивания, депортаций, репрессий. Вскоре и на Дальнем Востоке появились раскулаченные, в основном украинцы. Они сразу же разбили огороды (видимо, семена везли с собой) и посадили, в том числе, "гАрбузы". Бабушка и другие местные ребята решили, что это арбузы. С нетерпением ждали урожая и потом украли с поля пару этих "гАрбузов". Сели в укромном месте и думали устроить пир. А "гАрбузы" - это же были тыквы.
Первый год раскулаченные жили в землянках, потом построили дома. У бабушки лучшая подружка была из этих переселенных. Дети звали ее Панка (видимо, от Прасковья?) а ее собственная мать - только "Паночка". Когда мама моей бабушки пришла к маме Панки отдать вещи для детей, та заплакала. От обиды, что ее Паночке придется носить вещи, как сейчас бы сказали, б/у.
В школе после приезда украинцев создали украинский хор. В него и русские дети вошли, например, моя бабушка. Детям пошили украинские костюмы и они с большим успехом выступали, выезжали в соседние поселки. До конца жизни бабушка помнила и пела украинские песни: "Ни шумэ, ни гудэ, дрибен дождик иде", "Гоп мои гречаныки" и пр.
В эти же годы Петра, отца бабушки, арестовали второй раз. На него поступил донос, что Петр построил "вредительскую" драгу. Написал один местный житель, который, по словам бабушки, "на всех писал доносы". Видимо, больной человек был. Тем не менее, "органы" должны были реагировать на любой донос. Прадедушку посадили, и завертелось все по накатанной - допросы, требования признаться во вредительстве. Допросы были жестокие, можно сказать, пытки - заставляли, например, сутки стоять, даже присесть нельзя было. А после допроса впихивали в переполненную камеру, в которой некуда было прилечь. Хорошо еще, что к прадедушке хорошо отнесся матерый уголовник, как бы главный в камере. Когда Петра втолкнули в камеру, тот уголовник сразу нашел для него место на нарах и сказал: "Полезай сюда, папаша".

В тюрьме здоровье прадедушки сильно пошатнулось, он нажил себе заболевания, которыми потом мучился до конца жизни.
Неизвестно, вышел бы он вообще на свободу, но без его "вредительских" драг и без его руководства добыча золота на приисках сильно снизилась. А золото было для Советской власти в тот момент крайне необходимо. И Петра освободили. Вернулся он опять к своей семье и к своей работе.