Счастье... Оно рыжее

Наша история планирования. Часть 5

Ср Фев 03, 2010 10:12

В один «прекрасный» день прямо на работе меня скрутила жуткая боль в низу живота. В офисе в это время я была одна. Сначала я надеялась, что всё скоро пройдет. Но время шло, а легче не становилось. Скрючившись где-то под столом, я еле-еле дотянулась до телефона и стала звонить. Сначала мужу. Попросила приехать и забрать меня домой. Муж был очень занят на работе, сказал, что не может прямо сейчас меня увезти, и предложил вызвать такси. Боль всё нарастала и вытесняла мысли, что это скоро пройдет. Я думала, что же делать дальше и придумала, что нужно позвонить папе. Папа сразу без лишних расспросов сказал: «Выезжаю!» Я ждала. Было уже так нехорошо, что состояние приближалось к обморочному: стало темнеть в глазах, закружилась голова. Время ползло как самая ленивая улитка. До приезда папы прошло, наверное, всего 15-20 минут. Мне же казалось, что прошел как минимум час. Выждав, когда голова слегка перестанет кружиться, я стала потихоньку разгибаться и вставать. Поднялась, выключила рабочий компьютер, оделась, взяла сумку, закрыла кабинет и медленно пошла к выходу. В голове промелькнула мысль, что если я всё-таки потеряю сознание, то меня заметит кто-нибудь из соседних офисов или охрана. Шаг - и приказ самой себе: «Держись! Надо выйти» на улицу! На свежем воздухе будет легче!» Еще шаг – «Не падай!» Снова шаг – «Терпи – еще чуть-чуть!» Всё! Я на улице. Медленно спускаюсь по ступенькам крылечка, и как раз в это мгновение подъезжает папа.
Я села в машину, точнее забралась и кое-как умостилась лежа на заднем сиденье. Оценив ситуацию, напуганный моим зеленым от боли лицом, по которому как-то сами по себе при виде родного человека потекли слезы, папа тихо, но уверенно скомандовал: «Едем в скорую!» Я еще пыталась возражать, что хочу домой. По дороге позвонили маме, она попросила забрать ее по пути на остановке, чтобы поехать с нами в больницу. Папа был в таком волнении, что всю дорогу приговаривал мне: «Потерпи немного, подожди, скоро приедем». Мне сейчас даже кажется, что он думал, будто я могу умереть. По моим щекам так и катились слезы. Забрали маму, поехали дальше. Лежа мне мало что удавалось рассмотреть в окно, но я поняла, что всё-таки родители решили везти меня на станцию скорой медицинской помощи. Видимо, потому что она чуть ближе, чем больница. Доехали. Папа выдохнул с облегчением: здесь врачи, они помогут. Меня под ручки завели внутрь. В небольшой темной комнатушке с обшарпанными стенами, выкрашенными синей краской, меня осмотрел врач. Ощупал аккуратно живот, дал градусник, чтоб измерить температуру, позадавал вопросы. Оказалось, что у меня еще и температура пол 38°С. Предположительный диагноз показался страшным – аппендицит. Меня загрузили вместе с мамой в скорую и повезли в больницу. А папа поехал за нами на своей машине. В скорой жутко трясло, с каждой кочкой боль чувствовалась всё острее. А в сознании в это время пульсировала одна мысль – ОПЕРАЦИЯ, сейчас мне будут делать экстренную операцию. Как же это страшно! Мама сидела рядом и была чуть ли не бледнее, чем я, от страха.
Доехали. Врач скорой помощи сдал нас в приемный покой больницы. Принимающая врач снова вручила мне градусник и вызвала хирурга. Но хирург пока был занят, мы ждали. Папу решили отпустить на работу и обещали позвонить сразу, как что-то прояснится. Позвонила мужу. Рассказала ему, что я уже в приемном покое больницы и тоже обещала сообщить, что со мной дальше будут делать и куда именно положат, когда станет известно.
В это время в приемный покой привезли молодую мамочку с малышом в одеяльце. Ребеночек жалобно и надрывно плакал. По хриплому плачу было понятно, что рыдает он уже давно. У мамочки был измученный, встревоженный и отчаянно беспомощный вид. Мальчика осмотрели и вынесли вердикт, что тут тоже нужен хирург: похоже на грыжу. Малыш не переставая плакал, а самый близкий, родной и нужный ему на этом свете человек – мама – никак не мог помочь. Так страшно было на всё это смотреть – сердце просто разрывалось: за что совсем маленькому крохе такие мучения?
Через какое-то время появился хирург. Сначала осмотрел малыша и куда-то увел их с мамочкой. Потом вернулся ко мне. Я легла на холодную клеенчатую кушетку, подняла маечку. Врач подавил мне на живот в разных местах, узнавая, где болит, как болит, отдаляется ли ощущение боли, если надавить, а потом резко отпустить руку, задумчиво посмотрел на меня и сказал, что это точно не аппендицит и что нужно вызвать гинеколога. А еще посоветовал сдать кровь на лейкоциты и побежал обратно в отделение. Я едва успела спросить, а что с тем малышом. Хирург ответил, что у него грыжа и его будут оперировать.
Врач приемного покоя снова стала звонить – теперь в гинекологию. Но там пока не было свободных врачей. Все были заняты: кто на абортах, кто на операциях. Тогда было решено отправить нас пока в лабораторию сдавать кровь на лейкоциты. Мы взяли направление и потихонечку под ручку с мамой пошли в соседнее здание. Такой поход давался мне непросто, особенно неприятные ощущения вызывал спуск по ступенькам к зданию поликлиники, а потом подъем на второй этаж в лабораторию. По дороге шутили с мамой по поводу больничного сервиса: если бы я оказалась в приемном покое одна, то до лаборатории сама точно бы не дошла. Лаборантка быстренько взяла у меня из пальца кровь и попросила подождать результат тут же. Минут через 20 нам вручили результат: лейкоциты существенно повышены.
Вернулись в приемный покой мы как раз вовремя. Кто-то из гинекологов ненадолго освободился, и меня могут посмотреть. Нас отправили в отделение. Теперь, слава Богу, преодолевать препятствие в виде ступенек до четвертого этажа не пришлось. Нас отвезли на достаточно страшном снаружи, сером с каким-то окном-иллюминатором, но весьма комфортном и уютном внутри лифте, где на полу лежал красный ковер, для удобства перемещающихся в нем больных стояла скамеечка и, кажется, даже была люстра. Причем, заведовала такими перемещениями женщина-лифтер. В отделении нас встретил приятный, молодой и очень высокий врач, как позже оказалось, Тамара Сергеевна. Она попросила маму подождать нас на стульчике возле сестринского поста, а меня увела в смотровую. По осмотру на кресле стало ясно, что скорее всего у меня воспаление яичников. Но на всякий случай меня попросили сделать тест на беременность. Мама отправилась за ним в аптечный ларек в поликлинику, а дежурная медсестра пошла мне за баночкой. Мочить тест пришлось в больничном туалете, прокуренном и холодном, с вечно бегущей из унитаза мощным потоком водой. Пожалуй, второй раз в жизни я так радовалась отрицательному результату теста на беременность: ура, это не внематочная. Вернулась в смотровую, показала врачу результат. И вдруг почему-то вспомнила, что у меня опущена почка и стала докапываться до врача, а точно ли эти боли дают воспаленные яичники, может это болит моя почка. Тамара Сергеевна меня заверила, что это точно не почки и «обрадовала» перспективой провести в стационаре ближайшие 2 недели – будем снимать воспаление и искать его причины. Я робко попросилась сходить домой (тут же совсем недалеко: из окон даже видно наш дом, до которого всего минут 10 ходьбы) за вещами, но меня не отпустили. Мама утешила, что она или муж мне всё сегодня же принесут, попросила позвонить, когда назначат лечение, и ушла. А меня проводили в палату.